Есть поезия музыки, есть поэзия слов. А есть поэзия танца. А если танец с огнем, то...
За нашими фаэр-дэнсерами я наблюдаю давно. Сейчас, в основном, танцует молодняк. А моя охота за ними началась с пары - мужчины и женщины 35 лет. Оба пластичные, оба шикарные. Не единого сбоя. Я помню тогда чуть домой пешком не шла, потому как уйти было не реально.
После я их ни разу не видела, но зато наблюдать за другими все равно не перестала. После наших танцоров смотреть где-то за границей выступления псевдо-факиров стало не интересно. Когда все восторженно, сидят открыв рты, я начинаю тянуть маму куда-нибудь.
А вчера мы просто тормознулись, глядя как ребята играют с огнем. Знанием английского (почему-то оно вечно выстреливает в таких ситуевинах, когда меньше всего ждешь) заработали флаеры. А после...
Она была очень не заметной, стояла в тени, опка все тренировались. Маленькая, худенькая, то ли киргизка, то ли казашка. В обычной жизни на нее вряд ли бы обратили внимание. Но тут. Спокойно крутящая восьмерки, огонь вокруг нее как крылья мелькал. Потрясающе гибкая. Когда она сняла капюшон и сменила булавы на какие-то штуки на ладонях, у нас челюсти отпали. ТАК двигаться, по-змеиному перетекать, хищно изгибаться, так мягко, так резко, так не-человечески. Ее руки жили отдельно от всего. От бликов черты лица обострились и перед нами не человек, хищница. Да нет же, это какая-то древняя богиня ожила перед нами. Я пристально ее разглядывала, а она вся в себе, вся ушедшая в музыку медотативных барабанных ритмов, вдруг улыбнулась в нашу сторону и ее взгляд стал осмысленным, зовущим. "Хочешь? Огонь - твой друг, попробуй", - так в этом взгляде и читалось. Но оно ушло, и девушка снова погрузилась в себя, сменив на шарик свой инструмент. А вот теперь совсем ощущение ирреальности не уходило. Огонь танцевал между ее рук, между ее пальцев, скользил по ее телу, но не обжигал. Нет. Они с девушкой стали единым целым. Когда она все-таки ушла, мы поспешили домой.
Но еще очень долго ее фигурка танцевала перед глазами.