я страдаю исключительным склерозом, вернее выборочным - тут помню, тут нет)
про него помню. он же меня мучает и спать не дает. гадость чешуйчатая
- Вот скажи мне, Рыцарь, как ты до такой жизни дктилс? - поинтересовался Дракон заплетающимся языком. - Я... ээээ.... нуу.... вот, - многозначительно сообщил Р, чеша затылок и отодвигая кружку, которую Дракон снова наполнил. - Не-не-не-не-не-не, уйди демн! Дракон вскинул бровь и осушил ведро. - Чувак, я похож на продавца уличной магии? - одним махом Дракон снова наполнил вином ведро и осушил его. - Я те че энтот? - Не, - покачал головой Р, конь нагло ржал со своего места. Он вообще сидел и издевался над обоими соревнующимися, ибо Коням не наливают, ибо оные за рулем. Хотя Конь так и не понял, где у него этот руль. Дракон показал Коню кулак. - Мне бы домой, - произнес очень грустным голосом Р. - Еще по одной и поедем! - сказал Дракон, добавляя винища. *** прошел час. - Скжи, у тя коней сколько два? - Да, - кивнул головой Р. - тгда тебе левый, мне првый. - Ты что? Куда ж? - Ты трофей длжн привезти, а??? - А слабо долететь? - Ты че? Меня же прав лишат!!! - А! ****** - Эй, Рыцарь ты псни знаешь ккие-нить? - Ну... - Брнки гну. Ну давай "ой, Мороз, Мороз! Не морозь меня, маево коняяяяя" - Шли бы вы! Лето на дворе, - пробубнил конь себе под нос. - А кто это? - Кто? - Мороз? - Уууу. Это такой легендрный герой. Потом расскажу, а ще лучш познакомлю с очевидецей, - Дракон попытался собрать глаза в кучку, когда у них перед носом появился замок. - Это твой замок? - А? Мой! - согласно кивнул Р. И в этот момент внутри замка кто-то истошно завопил. *** Р точно также пытался собрать глаза в кучку, но голова дико раскалывалась. Он помнил, как они с Драконом добрались до замка. Как кто-то в нем кричал, он еще тогда затуманенным взором видел, как оттуда выбегает нечто темное с полуторником в руках, и подумал, что с его ПД что-то случилось и ее надо спасать. А после было какое-то мельтешение, глухой удар и темнота. В углу кто-то ойкнул. - терпи! А то мамой будешь! - сказали грозно. - Дама, что за намеки! Я конечно гад ползучий, но яйцекладством не страдаю. У нас самки есть! Когда Р сфокусировал взгляд, он увидел, как его ПД делает примочки... Дракону. - водички, - умирающим голосом произнес Р. - не фиг столько пить было! не дам! - грозно произнесла ПД. - теперь я знаю, кто в этой семье мужик, - произнес Дракон в сторону, но его кроме Коня, похоже, никто не услышал - рыцарю было не до того, а его прекрасная сменила гнев на милость и пошла за водой. - слышь, Рыцарь, а твоя дев... дама-то - чума! - что? - удивился Р. - Ну мечом так махала, как мельница ветрянная. Меня гоняла по двору, как собаку какую-то, а я уже старый, нельзя со мной так. Ух, чума девка! Норов горячий, да отходчивый. Повезло тебе. Глаза Р заблестели, а ПД немного покраснела и начала кашлять. - Ну все посидели и хватит, кто мне разгром учинил на дворе? А кто это убирать будет? - ПД поставила руки в боки, Дракон стыдливо прикрыл хвостом нос. И тут за пределами замка что-то грохнуло об землю да так, что все подпрыгнуло - и обитатели замка, и утварь, и сам замок. - А ну выходи подлый трус! - раздалось снаружи...
память, Киев, улыбка, слезы, крылья, мы - Этот день только наш! Наш, наш, наш! - она улыбалась. - Твой и мой, слышишь? Я ворчливо кривился, но не мог сдержать слез умиления, когда она, изображая руками крылья, носилась вокруг, выписывая круги. И подставлял руки, чтобы она не упала. - Мы будем жить вечно и никогда не умрем! А даже, если умрем, то... память, память ведь останется о нас? Да, Малыш, память о нас всегда останется. Пока мы живы в сердцах других. - Киев, а ты будешь меня помнить? - серьезно спросила она. Глупая. Я помню всех своих детей. И поцеловал ее в нос, от чего на нем тут же выскочили веснушки
янтарь, ноготок, флейта, озеро, связь Он сидел на берегу озера. Закатное солнце играло на водах, причудливо перекрашивая в разные цвета - от оттенков янтарно-розовых до глубокого фиолетового. Еще чуть-чуть осталось подождать... совсем немного. Он поднес флейту к губам и заиграл. В тот же миг на поверхности появилась фигурка. Крохотная, легкая. Аккуратно делая легкие шаги по глади воды она начинала танцевать. В яркой желтой юбке из лепестков ноготка с прозрачными крыльями. Ее танец завораживал, манил. Он и раньше приходил на берег смотреть, как она танцует в последних лучах солнца. Но это безмолвно. С некоторого времени он стал приносить с собой флейту. Он даже научился на ней играть новые мелодии, хотя делал это тайком ото всех. Так продолжалось уже третий месяц к ряду. И все их общение сводилось к его музыке и ее танцу. Но им не нужно было ничего другого. Такая связь намного прочнее, чем все эти слова. Солнце село за лесом. Он встал на ноги и стал собираться. - Знаешь, завтра последний теплый день. И я буду танцевать в последний раз. Ты придешь, правда? - услышал он за спиной. Но когда обернулся феи уже и след простыл. - Обещаю, - улыбнулся он и, помахивая хвостом, двинулся в деревню.
еще один ноготь остался - я почти молодец) да-да, у меня когти длинные, при моих коротких пальцах и маленькой кисти, хоть как-то иллюзию нужно поддерживать...
а вообще я вот чего хотела сказать, есть фильмы, которые знаешь наизусть, но все равно с детским восторгом смотришь, открыв рот.
С утра "шерлок Холмс и д-р Ватсон". И чтобы бы мне не говорили, а Ливанов - все равно тру-Холмс. а вечером - "Питер FM". целая череда случайностей, но жизнь такова. именно из таких случайностей она и состоит.
и почему-то каждый раз я вспоминаю, что всегда мечтала поработать ведущей на радио.
Господи, как же чертовски лень заниматься руками и приводить когтекюр в порядок... но надо. выглядывающие из-под гетр пальчики должны быть хоть как-то в порядке.
как-то так. вензель. ирокез. бирюзовый. память. корона.- Ой, ну посмотри на них! Ни ума, не фантазии! - сказала одна - И не говори! - вздохнула вторая. - Вон соседка из второго парадного взяла волосы в бирюзовый покрасила и носом хлюпает. Это куда ж ее родители смотрют? - Ой, Прасковья, ну что ты к ребитенку прицепилась. Мода у них такая! - Мода?! Ирокезы на голове ставят! Вон из соседнего дома мальчишка, видала? - Да ну скажешь тоже, - вторая усердно работала спицами. - Не чтят они нас, стариков, ой не чтят! Разве их поймешь? - Память, она такая своеобразная. Памяти нет... - Совести у них нет! Вензеля да короны нацепляют, а что они значат и не знают. - Прасковья, не ворчи. - Ой, погодь. Мобильный звонит. Да! Алле, Прасковья слушает. А это ты? Уже? Ладно. Слышь, Дуняш, пора. И обе бабушки отложили кто вязанье, кто семечки. Встали со своих насиженных мест. Сняли кофты и платки, их место заняли черные кожанные куртки да банданы в черепах. И покатили они на своих харлеях - передавать опыт нынешнему поколению
Тем временем в Каперне произошло такое замешательство, такое волнение, такая поголовная смута, какие не уступят аффекту знаменитых землетрясений. Никогда еще большой корабль не подходил к этому берегу; у корабля были те самые паруса, имя которых звучало как издевательство; теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы бытия и здравого смысла. Мужчины, женщины, дети впопыхах мчались к берегу, кто в чем был; жители перекликались со двора в двор, наскакивали друг на друга, вопили и падали; скоро у воды образовалась толпа, и в эту толпу стремительно вбежала Ассоль. Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать - яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю. От него отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она знала, смутно помнила с детства. Он смотрел на нее с улыбкой, которая грела и торопила. Но тысячи последних смешных страхов одолели Ассоль; смертельно боясь всего - ошибки, недоразумений, таинственной и вредной помехи - она вбежала по пояс в теплое колыхание волн, крича: - Я здесь, я здесь! Это я! Тогда Циммер взмахнул смычком - и та же мелодия грянула по нервам толпы, но на этот раз полным, торжествующим хором. От волнения, движения облаков и волн, блеска воды и дали девушка почти не могла уже различать, что движется: она, корабль или лодка - все двигалось, кружилось и опадало. (C) Александр Грин.